- я просыпаюсь каждое утро, открываю глаза и не виду никого перед собой. пугаюсь, думаю: "наверное, просто не на том боку проснулся". переворачиваюсь - и там никого нет. страшно, Лилит, не только когда тебя никто не любит, а когда и тебе некого любить, кроме себя, но и себя не можешь, потому что состарился рано, потому что твой максимум - быть начитанным, потому что ты даже двери то толком девушке открыть не можешь, не то что на руках ее носить. я ем только то, что не вызывает изжоги и это совсем не те продукты, которые я люблю. мне надо пить много жидкости, но мои почки с этим не справляются и под глазами всегда мешки. вечерами вместо того, чтобы совершить пробежку или хотя бы прогулку, я просто сажусь поближе к открытому окну. и знаешь, Лилит, лучше б я был с огромным носом и маленького роста, чем такой не по годам старый.

«Всё дело в мгновении. Оно определяет жизнь,» - считал Франц Кафка. Можно ли уместить всю жизнь в один миг? Можно ли за миг прожить целую жизнь? Станет ли человек судить о прожитом дне по одной минуте? Сможет ли одна минута так «упасть на чашу весов», чтобы кардинально изменить мнение о прожитом дне?

Я думала об этом много дней подряд. Когда всё шло своим чередом, когда время привычно замедлялось и убыстрялось, подстраиваясь под мой собственный ритм. Когда ничего не происходило, и когда не было ни минуты, чтобы с кем-то поделиться своими мыслями. Я думала: как остановить мгновение, как его «препарировать», рассмотреть со всех сторон, вывернуть наизнанку? Как проверить – наверняка – является ли оно жизнью?

Я думала о своей жизни. Вспоминала, анализировала, рассыпала мозаику и собирала заново, отыскивала самые яркие её составляющие. Я думала о чужой смерти. Каков он – последний взгляд, последний вздох, последний миг? Есть ли в нём жизнь? Я задавала себе вопросы, но не находила ответов.

Элис Сиболд в книге «Милые кости» писала: «При помощи фотокамеры я сохраняла мгновения жизни, потому что научилась ловить момент и останавливать время». Я делала фотографии. Увековечивала вещи, окружающие меня, ибо всегда стремилась увидеть красоту во всем. Красота, как известно, спасет мир. Красота – живительный источник для отчаявшихся, для тех, кто перестает видеть все краски мира. Объекты на фотографиях – живые, но нематериальные. До них не дотронешься рукой, их истории не прочитаешь по одному кадру. Фотографии оживают лишь в нашем воображении, когда мы придумываем им историю.

Чак Паланик в «Удушье» сетовал: «Каждый пытается остановить мгновение. Законсервировать время, разбивая минуты на кадры». Я смотрела фильмы. Один кадр сменял другой. Каждый из них можно было остановить и рассмотреть. Но в замерших на экране урбанистических пейзажах, в замерших лицах, в статистических огне и воде жизни не было. Сам фильм – ничто иное, как записанная кем-то на пленку история. Каждая такая история проживается нами поминутно. Она живая. Но лишь красивая картинка, будучи поставленной на паузу.

Я занялась бегом. Надо было бросить себе вызов, сделать что-то «из ряда вон», найти новую пищу для размышлений. Было стыдно смотреть в глаза бегущим навстречу, когда я бежала слишком медленно. Было тяжело ждать первых персональных побед. Я думала, ключевым будет миг достижения собственной цели, но он не вызывал ничего, кроме облегчения. Не было ликования, не было счастья. Но я открыла для себя новый временной промежуток, когда чувствуешь себя «живее всех живых». «Второе дыхание». Один миг, чтобы сдаться или переступить через себя и продолжить. Выигрываешь бой с собой и живешь. Миг – на выбор, время – на жизнь.

Многие пытаются, как говорится, carpe diem, «поймать момент». Они видят момент бабочкой, садящейся на цветок, а себя – отважным ловцом с сачком. Люди ловят бабочек, высушивают их и прикалывают булавкой в книжку. Коллекционеры мертвой красоты.

«Остановись, мгновенье, — ты прекрасно!» - писал Гёте. «Остановись, мгновенье! Ты не столь прекрасно, сколько ты неповторимо,» - вторил ему Бродский. Все хотят жить в вечном, счастливом миге. Поставить его на повтор, переживать снова и снова, это прекрасное, такое знакомое и родное, уже прожитое «сейчас». Но если оно уже прожито, разве это настоящее? Люди хотят вернуть себя в прошлое. Сиюминутно-настоящего просто не существует: стоит нам подумать о следующей минуте, как она уже прошла.

Мгновение само по себе совершенно ничего не стоит, будучи остановленным. Жизнь – это много-много минут, в каждую из которых нам предстоит делать выбор и проживать его последствия. Радуга без дождя – лишь набор цветных полос на небе. Омар Хайям советовал: «Будь счастлив в этот миг. Этот миг и есть твоя жизнь». Моя жизнь – это не только «здесь и сейчас». Это ещё «вчера и завтра».

Эльчин Сафарли в «Мне тебя обещали» делится своим рецептом счастья, который я считаю самым верным: «Продолжительное счастье приходит к тем, кто крепко держится за его мгновения. Это как долго пыхтеть над пазлом, пытаясь сложить из маленьких ярких эпизодов большую красочную картинку. Устаешь примерять разные детали к одному образу, вот-вот все перемешаешь в отчаянии, как — бах! — сложилось, и линия верного пути вырисовывается». Главное – не сбиться с этого пути.

2015
vk

Детское правило: каждая вещь в этом мире должна быть там, где ее ценят больше всего.
Отдай конфету ребенку, отдай ему свою его любимую одежду и старые сломанные часы. Отдай то, что кто-то может ценить больше. Отдай все, к чему равнодушен.
Взросление детского правила: сто раз подумай, прежде чем брать.

Mein Geist ist eine Waffe und meine Herz ist offen.

Мой разум - это оружие, а моё сердце открыто так же широко, как мои глаза, когда я смотрю в неизвестность.

Я не строю вокруг себя стен. Зачем они мне? Стены рушат и нужны силы, чтобы отстраивать их вновь. А в нынешнее время - вы пускаете противников в Лабиринты своих душ сами.

Я же останусь варваром. И то, что разрушает ваши стены - пройдет сквозь меня. Так было прежде и будет вновь.

Я ночую, где придется, верно? Когда-то это шокировало меня и задело что-то внутри, пока не понял, что большинство из вас этого не могут.

"Ты много на себя берешь. Будь проще" - улыбаясь, сказала мне мой друг. - "Ты сгоришь"
Я прост. Я беру ровно столько - сколько могу вынести.

Может кто-то и смирился с тем он не может изменить то или иное. Стали циничными и прожженными реалистами.
Не думайте, что я не понимаю вас. Я во многом реалист. В некоторых вещах чрезмерно.
Но вещи, которые вы не можете изменить - определяете вы сами.

Иногда. Когда на меня накатывает отчаяние и сил брать больше неоткуда - я говорю в пустоту:
- Позволь мне сдаться!
И вся моя воспаленная гордость и отчаяние, страхи, - всё, что сковывает тебя и разрушает твои стены позволяет мне дышать.

Было бы просто покончить когда-нибудь пулей в лоб, устав от поисков чего-то. Удел интеллектуалов и других отчаявшихся.

"Твои чудеса возможны, когда в них верит кто-то другой"
Я промолчал.

Мои чудеса возможны, пока в них верю я.

Я остаюсь варваром. У меня нет стен - и пусть всё сгорит, а затем зацветет. Я готов к этому.
Мои глаза останутся широко распахнутыми, а сердце открытым.

так, будто есть иной мир.
где рак излечим подобно простуде.
где каждый занят тем, что делает его счастливым.
где алкоголь служит памяткой в музее о былых веках.
где дым только от костров, у которых песни распевают.
где булочки всегда мягкие и хрустящие, йогурты всегда свежие.
где мы засыпаем вместе. в одной, пусть и маленькой, постное.